Первая учительница



первая учительница

 Моя первая учительница – Ольга Валентиновна – была умница-красавица-учительница.

Умница. С красным дипломом после Омутнинского педучилища. Мама ее – завуч – в гости к нам на помощь дочке заходила часто, со строгим лицом, призывами к дисциплине  и всяческими угрозами по поводу нашего облачного будущего.

С контингентом молодому учителю без стажа, естественно, не повезло, несмотря на статус ее родительницы, влияния которой достаточно было уж в том, что класс вообще дали.

Но мы Ольгу Валентиновну нашу очень любили. Как первую и единственную учительницу. И, дети малые, сильно страдали, когда она бросала нас, уезжая то ли на курсы, то ли на сессию, сдаваемую всегда отлично.

Красавица. Высокая, чуть сутулая. Коса ее русая была предметом восхищения всех девчонок в классе. Некоторым из толпившихся на переменах за учительской спиной удавалось позаплетать маленький остаток косы, свободный от заколки. Челка, иногда круто завитая на одну бигудюшку, бывало, выпрыгивала из-под шапки непричесанной, да так и оставалась. Платья она носила, даже по нашим детским понятиям, совсем уж старинного фасона. Никакой косметики. Красота была в естественности и простоте. Присмотритесь, на фото видно. Замуж ее было жалко провожать.

Учительница. Педагог она была очень правильный. Методически подкованный. Давала немало открытых уроков. На которых… ой, каюсь, дети были не помощники. «Ребятки, посмотрите: к нам в гости сегодня пришел Зайчик (Буратино, Снеговик) и сказал мне на ушко, что очень хочет поучиться хорошо себя вести…» Ребятки валялись от смеха: практически весь первый класс восьмилетки! Сын сказал, что их учительница бросила такой нелепый приемчик уже 2 сентября, а им в первом классе практически всем было по 6 лет.

Почерк у руководительницы класса был исключительным. Настолько, что даже в тетрадке, явно не для детского ума предназначенной, мы, любопытчики, бегло втихаря прочитывали наши характеристики и с интересом узнавали, кто хитрый, у кого семейная обстановка располагает к учению…

Кстати, когда ОВ пришла в августе накануне школы меня записывать в 1 класс, мы с братом резались в карты. А на вопрос «Какие, дети, у вас любимые настольные игры?» ответили хором: «Шашки-шахматы-хоккей».

Был у нее большущий черный дипломат, с идеальным порядком внутри. Он нередко самооткрывался неожиданно в самых неподходящих местах. Потому в качестве предохранителя она всегда держала на крышке указательный палец. Неизменные провожатели ее мечтали понести такой саквояж, но с 60 тетрадями он был неподъемным.

Жизнь в классе протекала и с другими приключениями. Праздники-чаепития-походы  с привлечением родителей за-ради связи семьи и школы. На родительских собраниях отличников хвалила, двоечников ругала. Как полагается. Потому посещаемость этих собираний к концу 3 класса упала совсем.

Ольга Валентиновна довела нас до 3 класса и благополучно уехала с супругом, будучи уже год замужем, всего за 150 км, но больше в нашей жизни не появлялась. Даже через маму-завуча приветов не передавала. Но узнали как-то, что родилась у них дочка, кажется, Маша.

Воспоминания мои исключительно детские. Но затеяны они не для ироничных уколов в сторону светлого образа вводившего нас в жизнь педагога.

А вот для чего…

Ольга Валентиновна была с пианино на ты. Может, музыкальную школу окончила. А может,  для нашего восхищения (ни один человек из нашего класса не ходил в музыкалку) достаточно было педучилища, где обязательно преподавали пение и игру на инструменте (фортепиано или баян) в рамках исполнения школьной программы начальных классов. Короче, в музыке она, наверное, понимала: пела удивительно, дирижировала мастерски…

А теперь самое главное.

Мама моя, любитель русских народных мудростей, не могла не передать мне сказанное на запрос «Чё там было?» то, что родительском собрании сказала Ольга Валентиновна. То, что повлияло на мою душевную, так скажем, жизнь в большой степени.

«Когда играет классическая музыка, не выключайте радио\телевизор».

Помните, тогда, в 1980-х, в радио была одна программа, а в телевизоре – две?

С тех пор при звуках классической музыки я замираю, сердце плачет от восторга. И телевизор не переключаю на другой канал. Делается вдохновенным лицо, и я вижу его отражение на лице старшего сына, который съел трепетание по музыке с моим молоком. Дочь обезьянничает и усаживается поудобней, а младший с открытым ртом ищет  источник реки гармоничных звуков. Папа даже перестал хихикать и для разнообразия «на всю деревню» включает иногда «то, что никто не слушает».

Вот так иной учитель останется в душе ребенка легким облаком и сильной фразой…